ТУРКМЕНСКОЕ ВОЕННОЕ ИСКУССТВО: ОРГАНИЗАЦИЯ РАЗВЕДКИ

Глава из книги О.Гундогдыева «Рыцари Азии»

Сто раз сразиться и сто раз победить -

это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего -

покорить чужую армию, не сражаясь.

Сунь-цзы «Искусство войны» VI в. до н.э.

На протяжении тысячелетий туркмены оттачивали свое боевое мастерство, дававшее им преимущество во многих сражениях. Немаловажное значение в сражениях играли разведывательные данные. Организацию разведки у туркмен условно можно разделить на два направления — войсковую разведку и контрразведку и разведку тайную (агентурную).

Войсковая разведка, которая зачастую одновременно выполняла и роль дозора, могла самостоятельно решать отдельные боевые задачи (в зависимости от масштабов операции). Дозор мог насчитывать от четырех до 1000 человек. Такой отряд шел впереди войска на расстоянии одного-двух конных переходов. В его Функцию входило: своевременно сообщать основному войску о всех передвижениях противника, в случае необ­ходимости первым принимать на себя удар, отмечать месторасположение селений, крепостей и других населенных пунктов, места расположения водоемов и т.д. Каждый разведчик хорошо ориентировался на местности, прекрасно владел ситуацией. Иногда разведотряды с ходу захватывали даже небольшие города распространяли ложные слухи, сеяли панику в тылу врага, под покровом ночи нападали на основное войско противника, отбивали обозы с продовольствием и уходили, ничем не обнаруживая себя. Имея хорошо от­лаженную систему сигнализации, разведчики во многом обеспечивали успех военной операции.

О разведчиках у предков туркмен сарматов сообщал уже римский поэт Овидий Назон в «Скорбных элегиях»:

Только лишь с вышки своей объявит дозорный тревогу,

Тотчас дрожащей рукой мы надеваем доспех.

Враг, чье оружие — лук, чьи стрелы напитаны ядом,

Злобный разведчик вдоль стен гонит храпящих коней.

О большой значимости войсковой разведки у туркмен говорит, хотя бы, тот факт, что Мубаракшах в своем военном трактате отвел ей целую главу (Глава 14 «О засылке «талайя» (дозора), «джасусан» (шпионов), «мунаббехиен» (доносчиков)»), в которой писал: «...И если дозор направляется по назначению, необходимо, чтобы кони были хорошо испытанными, быстроходными, не упрямыми и с хорошими копытами. И [дозор| ни при каких обстоятельствах не должен быть загруженным и не завязывать бой. Ему надо иметь в меру оружия, сухого пайка и воды. И независимо от того. немногочисленный он или многочисленный, дозору необходим опытный и бдительный начальник, повидавший жизнь. Однако, не следует идти в дозор развернутым строем и [временами] следует подниматься на возвышенности, иногда верхом, иногда пешим ходом. А как только дозорные заметят неприятеля, следует предупредить друг друга и уйти тихо, бесшумно, не поднимая пыли. И одного-двух рассудительных [воинов] направить вперед, чтобы они потихоньку осведомили о случившемся... Дозор должен передвигаться вперед и назад, налево и направо от войскового лагеря, не отдаляясь более чем на два или три фарсанга (1 фарсанг - около 6-7 км - О.Г.). Если (дозорных) немного, им следует не держаться на одном месте, а обходить все четыре стороны, чтобы знать положение неприятеля. И если случится столкновение, нельзя говорить неправду и преувеличивать, например, что [якобы] встретили кавалеристов... Ни в коем случае нельзя пить спиртное и поступать с противником дурно... Каждому, кого посылают [в дозор], необходимо сказать уместные слова и [дать] хорошее обещание [по отношении к нему]. Когда отправляют группу на важное дело, лучше всего послать четыреста кавалеристов; они должны быть быстрыми, как ветер. И им необходимо иметь начальника или эмира, которого бы все слушались, и, чтобы ни приказал, безоговорочно выполняли, чтобы они были единодушны и дружны. Останавливаться им надо на возвышенном месте, посылая кавалеристов направо и налево. Обедать или завтракать следует по очереди, чтобы одна половина ела, а другая охраняла своих товарищей. Когда же совершают вечерний намаз, нужно посылать по сто кавалеристов молящихся. И чтобы по сто человек поочередно выходили и охраняли друг друга. И куда бы они не направлялись, нельзя действовать неосмотрительно. Когда приходится передвигаться через населенный пункт, не следует никого обижать из местных жителей. И нельзя что-нибудь отнимать. А если необходимо что-то приобрести, нужно покупать это, платя деньги. [Полезно] выдавать себя за местных жителей. Если потребуется спросить о какой-нибудь дороге, надо спрашивать вежливо и сказать: «Мы из вон того селения и нам выделили землю [в этой местности]». [Следует] с бедными разговаривать дружелюбно. В своих делах нужно надеяться на Всевышнего и обязательно вовремя совершать намаз. А когда прибудут в место назначения, совершить если смогут какое-нибудь доброе [дело]. Если же не смогут, надо не подвергать себя опасности и возвратиться обратно. Когда поблизости есть гора, пусть возвращаются по ее подножью. Следует [также] каждый час подниматься на возвышенность и проявлять осторожность».

Как мы видим, требования, предъявляемые к войско­вой разведке в эпоху средневековья, вполне соответствуют современным требованиям, предъявляемым к дозорным и передовым подразделениям, разве что изменились средства передвижения, связи и вооружение.

Туркмены были опытными разведчиками. В войсках восточных правителей они занимали привилегированное положение. Когда основатель империи Великих Моголов тимурид Бабур (1483-1530) продвигался с боями в Индию, в его отряде находился особый туркменский отряд, который двигался впереди войска. В своем бессмертном труде Бабур говорит о туркменском военачальнике «Рустаме Туркмене, посланном в разведку», который впоследствии возглавил правое крыло.

В эпосе туркмен также уделяется внимание войсковой разведке. «Огузнама» повествует, что перед тем, как выступить в Ирак, Огуз хан отобрал 200 конников и дал им наказ, чтобы разведчики собирали сведения о тех местах, обращая особое внимание на крепости и укрепления, остерегаясь регулярных войск, и добавлял: «Если вам удастся взять среди них какие-то маленькие местности, захватывайте их, но не нападайте на крупные и укрепленные места».

Перед нами пример типичного рейдового разведы­вательно-диверсионного отряда, выполняющего са­мостоятельную боевую задачу. Такие разведотряды туркмен-огузов не только вели непосредственно разведку, но и сеяли панику среди местных жителей, внезапно обрушиваясь на вражеские пикеты и вводя противника в заблуждение.

Получив сведения из рук разведчиков, военачальники тщательно допрашивали схваченных «языков». Например, в эпосе Огуз хан расспрашивал «,..о положении стран румов и франков, об их армиях и местах их обитания и каким путем он сможет завоевать те края, если он пошлет туда войско».

Со знанием дела у туркмен была поставлена и тайная разведка, при которой задолго до ведения боевых действий подробно изучается местность и будущий театр войны, вооружение, войско, тактика, настроение неприятельской армии и т.д.

Впервые в мировой практике систематическое описание конкретных методов использования шпионов дал китайский военный мыслитель Сунь У в трактате «Суньцзы» (Искусство войны), написанном приблизительно в конце VI в. до н.э. В главе 14 «Использование шпионов» он пишет, что средством, благодаря которому полководцы побеждали и покоряли армии, являлось «упреждающее» знание, полученное «от людей, ибо это есть знание подлинного положения противника». Сунь У различал «пять видов шпионов»: 1) местные (люди, проживающие в соответствующих областях); 2) внутренние (люди, занимающие пост в государстве противника); 3) двойные (перевербованные шпионы противника); 4) невозвратимые (лазутчи­ки, засланные с целью дезинформировать врага); 5) возвратимые (шпионы, возвращающиеся с информацией).

«Не обладая мудростью совершенно мудрого. - пишет Сунь У, — нельзя использовать шпионов; не будучи гуманным и справедливым, нельзя задействовать шпионов; не будучи непостижимым и вдумчивым, невозможно уловить суть разведывательных донесений. Это непостижимо, непостижимо! Нет мест, где бы не использовали шпионов».

Нет сомнений в том, что Сунь У использовал в своей работе и опыт соседей гуннов, усуней, массагетов. Агентурные разведданные позволяли предвидеть планы противника, просчитать ходы в политической и военной игре, а иногда и запрограммировать их, зная особенности ситуации и качества противника. Такое предвидение стратегических планов врага, в котором заключена какая- либо ловушка или хитрость, называется стратегемой.

Древнегреческий историк Полиэн в своих «Стратегемах» (Военных хитростях) приводит рассказ о хитрости сакского табунщика Сарыка (Сирака), восходящий к местной эпической традиции. Когда Дарий выступил против туранских племен (речь идет о походе ахеменидского царя Дария в 515 г. до н.э.), Сарык предложил свои услуги царям саков Сакесфару, Омаргу и Томирис. Он сказал, что берется погубить персов, если цари позаботятся о его семье. Те дали слово, что не оставят в беде детей табунщика. Сарык отрезал себе уши и нос и явился к Дарию, сказав, что это сородичи его так покалечили. Поэтому он берется, якобы, провести персидскую армию в самое сердце Турана. Дарий поверил Сарыку и выступил в поход. Долго шли персы по пустыне. У них уже вышли все запасы воды и продовольствия, а «„.песчаной, безводной и бесплодной пустыне» не было конца. Замысел Сарыка был раскрыт. Один из персидских полководцев спросил, «...что побудило Сирака обмануть великого царя и завести столь многочисленное войско в такую степь, где нет ни одного ключа, не видно ни птицы, ни зверя, и откуда невозможно ни пойти вперед, ни возвратиться назад».

Сарык гордо ответил, что погубил захватчиков ради спасения своего народа. Он был казнен. Но армия Дария таяла на глазах. Лишь случайный дождь помог персам пополнить запасы воды. «Благословляя судьбу за свое спасение», персидское войско дошло до реки Бактр (Амударьи)».

Как считает исследователь Д.Кшибеков, отрезание ушей являлось у саков формой наказания, поэтому Дарий и поверил Сарыку, у которого были отрезаны уши и нос. Мне кажется, что дело обстояло несколько иначе. У предков туркмен-скифов и гуннов за кражу, которая считалась самым тяжелым преступлением, отрезали уши и изгоняли из общества, «конфисковав семью», т.е. семья попадала в рабство. Видимо, Сарык совершил ранее серьезное преступление и был изгнан из общины. Заслышав о вторжении вражеских войск, Сарык решил спасти свою семью и попранную честь, искупив вину кровью. Цари саков согласились позаботиться о семье Сарыка, заслав его в лагерь персов. Дарий же, увидев табунщика с отрезанными ушами и носом, не испытал и тени сомнения в верности слов Сарыка, ибо знал, перед ним стоит изгой. Скорее всего, какой-то подобный эпизод, облеченный впоследствии в эпическую форму, действительно имел место.

Об использовании парфянами шпионов свидетельствует в своих «Стритегемах» участник римско-пар фянских войн 58-64 гг. н э. римский военный деятель         - Юлий Фронтин (род. В 30 г н.э.). Он прямо писал, что парфяне имели своего разведчика в стане римлян – киррестийца Фарнея, из тех, кто сказался другом доносит парфянам все, что делается у римлян».»

Не зря византийский император Маврикий (582-602), воевавший против тюркоязычных аваров, указывал. «Сражения выигрываются не превосходством в числе над неприятелем, не безрассудной храбростью, не рукопашной схваткой, как попросту некоторые думают, но, кроме Бога, опытностью в военном деле и искусством. При опытности и хорошем разведывании, можно и не вступая в открытый бой победить неприятеля, если только время, местность, внезапность и пр. т.п. способствуют ’упредить неприятеля».

Как мы видим, в эпоху древности и средневековья все армии восточных и западных государств придавали разведке решающее значение, и имели разветвленную агентурную сеть. Об этом говорится и в туркменском эпосе «Гёроглы». В дестане «Сорок тысяч», когда Гёроглы захотел узнать о численности вражеского войска, он под видом своего слуги пробрался к самому главному полководцу противника.

Великий везирь Туркмено-Сельджукского государ­ства Низам ал-Мульк в «Книге об управлении госу­дарством» уделяет агентуре отдельную главу (Глава 13, О посылке лазутчиков и о мероприятиях ко благу государства и народа), в которой пишет: «Надо отправлять лазутчиков постоянно во все места под видом купцов, странников, суфиев, продавцов целительных средств, нищих; пусть они сообщают обо всем, что услышат, чтобы ничто из дел никоим образом не оставалось скрытым, а если произойдет какое событие, будет что нового, чтобы своевременно принять соответствующие меры. Часто бывало, что наместники, мукта, чиновники и эмиры питали непокорительство, враждебность, злоумышляли против государя, а прибыл лазутчик, вовремя сообщил государю, вот государь сел на коня, пошел в поход, врасплох обрушился на них, захватил, сделал все их намерения тщетными. Или если какой-нибудь государь с иноземным войском движется походом на страну, государь успеет подготовиться, отразит его». Следует отметить, что в качестве разведчиков выс­тупали и послы, отправляющиеся с миссией в разные страны. Низам ал-Мульк писал: «Следует знать, что государи, отправляя послов друг другу, преследуют цели не только заключающиеся в послании извещения, которые делают открыто; но они имеют ввиду тайно сотни мелочей и целей; так они хотят знать, каково положение дорог, проходов, рек, рвов, питьевых вод, может ли пройти войско, или нет, где имеется фураж, где его нет, кто из чинов в том или ином месте, каково войско того каря и какого количества, снаряжения и численность, каковы его угощения и собрания, каковы распорядок чина, сидения и вставания, игры в човган, охоты, каков нрав, жизнь его, благотворительность, очи и уши, повадки и поступки, пожалования, неправосудие и правосудие, Стар ли он или молод? Учен или невежественен? Разрушаются или процветают его владения? Его войско довольно или нет? Народ его богатый или бедный? Бдителен он в делах или беспечен? Вазир у него достойный или нет? Религиозен ли? Добродетельного ли жития? Его сипах-салары являются опытными и искушенными в делах или нет? Его налимы учены, даровиты или нет? Что они ненавидят и что любят? Во время пития вина царь общителен и весел или нет? Соучатлив он или безучастен? Склоняется более к серьезному или веселому? Предпочитает находиться среди гулямов или женщин? Если они захотят завладеть, затеять против него враждебные действия или охулить, то, будучи осведомлены о его обстоятельствах» умыслят мероприятия относительно его дел, узнают о хорошем и плохом и предпримут то, что необходимо».

Такие инструкции получали послы всех государств Европы и Азии. Например, характерно секретное поручение сената Венеции своему послу Катерино Дзено, отправляющемуся ко двору туркменского государства Акгоюнлы (XV в.) «До возможности соберешь подробные данные о могуществе, возрасте, здоровье, умении и способностях этого государя (Узын Хасана Туркмена - О.Г.), о его государстве, географическом положении, доходах, войске, границах государства... о других вещах, которые сочтешь необходимым... Сделай так, чтобы вернуться к нам с хорошими и всесторонними сведениями».

В источниках неоднократно отмечалось, что туркмены неожиданно появлялись там, где их меньше всего ожидали. В то время как противник ничего не знал о численное- туркмен, об их тактике и т.д., сами туркменские вожди изумляли врага лучшим знанием их территории.

Интересные данные о разведке туркмен-мамлюков в Египте приводит средневековый историк Ахмед ал- Калкашанди в своем энциклопедическом труде «Светоч для незрячего в искусстве писца». Согласно ему, служба разведки поручалась главе государственной канцелярии, который следил не только за всеми бумагами, проходящими через канцелярию, но и ведал официальной перепиской султана, работой почты, организацией паломничества в Мекку и Медину. Одновременно он являлся шефом тайного агентства и ведал всеми кадрами. Должность эта называлась «катиб ас-сирр» (секретарь) или «катим ас-сирр» (хранитель секретов). Катиб ас- сирр лично подбирал лазутчиков, которые должны были обладать множеством достоинств: быть честными и надежными, умными и хитрыми, знать языки, нравы и обычаи противника и т.д. Глава канцелярии знал всех шпионов в лицо и лично отправлял их на задание. С агентами велась постоянная воспитательная работа, чтобы их не перевербовали, или они не выдали секретов при провале и т.д. Катиб ас-сирр всегда был вежлив со своими подчиненными, даже если был совершен явный промах. Труд разведчика всегда щедро вознаграждался. Пока он находился в стане врага, заботу о его семье брало на себя государство. А если он погибал, то Катиб ас-сирр оказывал его наследникам «...такие же милости, какие он оказывал бы ему, если бы тот прибыл к нему лично».

Ал-Калкашанди отмечал, что «никто не в состоянии оградить свою страну и свое войско от шпионов про­тивника». Поэтому, по его словам, в главных ведомствах работали только мусульмане, войско не набиралось целиком из одной местности, а гонцы-курьеры проходили специальную проверку на надежность. Основной костяк мамлюкского войска составляли туркмено-огузские и кипчакские воины. Особое внимание они уделили перевербовке разоблаченных шпионов.

О привлечении к службе шпионов противника писал еще Сунь У: «Необходимо искать шпионов врага, которые пришли шпионить против нас. Соблазни их выгодой, возьми к себе и удержи их. Так можно приобрести и использовать двойных агентов. Благодаря полученным от них сведениям можно присвоить местных и внут­ренних шпионов. Благодаря полученным от них сведениям невозвратимые шпионы могут распространить заблуждения, тем самым обманывая врага. Благодаря полученным от них сведениям, можешь использовать возвращающихся шпионов, когда потребуется  необходимо быть щедрым по отношению к двойным агентам».

Есть сведения о том, что туркмены в XIV-XV вв. владели всеми современными приемами разведки и контрразведки, умели вести игру с применением двойных агентов и дезинформации.

Все донесения катиб ас-сирру переправлялись либо с купцами, либо с голубиной почтой, которая была очень распространена в Египте. Многие документы были зашифрованы. Нужно отметить, что тайнописи уделялось огромное внимание как на Востоке, так и на Западе. Военный теоретик античности Эней (IV в. до н.э.) по прозвищу Тактик в своем трактате 12% от текста уделяет именно средствам тайных сношений. Тайнопись являлась любимым делом Энея, который, суммировав опыт восточных и западных разведок, создал свои ее приемы. Конечно же, наиболее простыми способами тайной передачи сообщения были скрытная доставка и зашифровка сообщения. Нет сомнений в том, что и у предков туркмен при развитой организации разведки существовали свои способы тайнописи, которая достигла совершенства в эпоху средневековья. Ал-Калкашанди рассказывает о нескольких методах шифровки. Напри­мер, текст, написанный молоком, проявляли над пламенем свечи (писать можно было и луковым соком); писали даже медным купоросом, а проявляли водой с добавлением чернильного ореха. Приводится и целый ряд фантастических методов. Другой метод представлял из себя следующее. Буквы арабского заменялись такими же буквами из алфавитов разных народов (перечисляются тюркский, монгольский, армянский, персидский, евро­пейский, греческий, латинский и др. алфавиты). Среди разных методов обращают на себя еще методы обратного порядка букв (например, имя Мухаммед пишется как Деммахум) или замены букв числами (имя Мухаммед превращается в сумму 40+8+40+4). Также для каждой арабской буквы подбирался свой код: имя человека, название страны, животного или растения и т.д.

Интересные данные о разведке у туркмен в XIX - начале XX в. приводит этнограф Ю.М.Ботяков. Согласно его полевым материалам, у туркмен Туркменистана существовали разведчики, подразделяющиеся на три категории: сакчы (sakçy) - пеший караульный; барлагчы (barlagçy) -  конный разведчик; илчи (ilçi) — разведчик, добывающий информацию. Все они были связаны между собой. Илчи, который часто выступал в роли дервиша или купца, являлся агентурным разведчиком и всю информацию передавал войсковой конной разведке. Барлагчы, в свою очередь, передавали данные пешим разведчикам (сакчы), укрывшимся где-нибудь на пере­вале.

Туркменские разведчики вызывали восхищение у русских военных в первую мировую войну. В частности, воевавший на стороне Российской империи в 1914-197 гг. Текинский конный полк, показывал на фронте чудеса храбрости и высокий воинский профессионализм.

Сотни туркмен-разведчиков воевали и на фронтах второй мировой войны. Всем в Туркменистане известно имя разведчика Курбана Дурды. 26 июля 1941 г. два бойца во главе с сержантом Курбаном Дурды, получив приказ идти в разведку, переправились через реку Прут и почти сутки пробыли в расположении фашистских войск. После того, как были определены силы противника и нанесены на карту его огневые точки, разведгруппа двинулась назад. На обратном пути она столкнулась с большим подразделением противника. Несмотря на неравенство сил, туркмены-разведчики вышли победителями. Уничтожив большую часть фашистских солдат и офицеров, оставшихся в живых Курбан Дурды взял в плен. 27 июля при наступлении герой-разведчик уничтожил в бою две огневые точки гитлеровцев, обеспечив войскам движение вперед. Получив три тяжелых ранения, Курбан продолжал вести в бой свое отделение. Лишь четвертое ранение вывело его из строя. За проявленный героизм Президиум Верховного Совета СССР присвоил Курбану Дурды звание Героя Советского Союза. Надо отметить, что воин-туркмен был в числе самых первых Героев Советского Союза, удостоенных этого высокого звания за отвагу, проявленную в боях с немецко-фашистскими захватчиками.

Таким образом, можно говорить о том, что организация разведки у туркмен в античную и средневековую эпохи была намного более развитой, чем у европейских народов того времени. В Европе разведка систематически стала применяться лишь в XVI—XVII вв., когда европейские стратеги собрали весь опыт военного мастерства азиатских народов.