ДРЕВНИЙ И СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ТУРКМЕНИСТАН: ТОВАРООБМЕН ПО ВЕЛИКОМУ ШЕЛКОВОМУ ПУТИ

Что везли караваны по Великому Шёлковому пути? Чем были набиты огромные тюки, навьюченные на верблюдов? Список вещей, изготовленных руками человека, а также выращенных и собранных людьми плодов природы поистине необъятен. Но уже само символическое название трассы, хотя оно и современное, прямо указывает, что едва ли не самым ценным в этом перечне можно назвать шёлк. Лёгкий, компактный материал из Китая и Центральной Азии, который пользовался громадным спросом на Западе и стоил очень дорого, как ничто иное годился для транспортировки в дальние страны. 

В первые века развития международной торговли китайские купцы вывозили из Парфии грациозных и быстроногих скакунов – предков современных ахалтекинцев, а также их корм – люцерну. Другим важным предметом импорта стал для китайцев виноград. Мы знаем, что в Древней Греции, странах Средиземноморья, Закавказье и на эллинизированном Востоке, включая Парфию, виноградарство и виноделие имеют глубокие корни. Только на территории Туркменистана археологи нашли обуглившиеся и потому уцелевшие до наших дней виноградные косточки в культурных слоях памятников эпохи энеолита и ранней бронзы, чей возраст, как показал радиоуглеродный анализ, превышает пять тысяч лет. В Китае же виноград не знали достаточно долго. Еще больше удивились китайские путешественники, попавшие в Парфию, когда увидели, что не только из риса можно производить вино! У себя на родине они распространили и другие плодовые растения: грецкий орех, гранат, инжир, а также такие овощи, как лук, морковь, фасоль, огурцы. Экзотическими на Дальнем Востоке казались среднеазиатские персики, дыни и арбузы, а также дикие и домашние животные: львы, леопарды, охотничьи собаки, ловчие птицы, курдючные овцы. Все они нередко шли в обозах из родного климата в неведомые края. 

В Китай везли из западных стран, включая Центральную Азию, разнообразные изделия из шерсти. Прежде всего, это, конечно, ковры. Но не меньшее впечатление на китайцев, еще не владевших техникой обработки шерсти, льна, ковроткачества и паласного плетения, производили гобеленовые ткани, покрывала, паласы и гардины, которые они видели во дворцах, храмах и богатых домах парфянских городов. На китайских рынках охотно покупали привозимое с Запада оружие и военные доспехи, золото, серебро и полудрагоценные камни. Предметом роскоши считалось среднеазиатское стекло, по качеству превосходившее китайское. А из Китая на Запад начиная с VI-VII веков поступал великолепный фарфор снежной белизны с тонкими, зачастую рельефными рисунками: блюда, чаши, бокалы, вазы, статуэтки. Долгое время лишь китайцы могли производить тончайший и звонкий фарфор, очень дорого стоивший на рынках западных стран. Целые экземпляры, не говоря уже об осколках китайской посуды, обнаруженные археологами в Туркменистане, есть в музейных коллекциях Ашхабада и Мары. Еще чаще встречаются средневековые подражания китайскому фарфору: они сделаны немного грубее и порой даже специалист не сразу отличит их от оригинала. Такой вот исторический парадокс: сегодня Китай заполонил все рынки мира своими подделками под известные мировые бренды, а несколько веков назад в других странах Азии и Европы пытались копировать китайские образцы. 

Вывозились также из Китая всевозможные изделия из бронзы, зеркала, зонты, лак, парфюмерия, коралл, янтарь, лекарственные средства, чай, рис, корица, имбирь и прочие пряности. Особо ценилась тонкая и прочная бумага, которую изобрел в начале II века Цай Лунь – евнух при императорском дворе династии Хань, ставший крупным сановником, но вошедший в историю как великий инноватор. Из Индии также поступали пряности, самоцветы и красители, слоновая кость и ткани, а из Персии – серебряные изделия. В Римскую империю, а потом в Византию экспортировались сухофрукты и сахар, благовония и драгоценные камни. Европа получала из азиатских стран рис, шелк, шерстяные и хлопчатобумажные ткани, а на экспорт отправляла в Хорезм, Персию и дальше в Индию и Китай мёд, кожаное сырье, мех, пушнину, кору для дубления кож, скот и невольников. 

В Гургандж (нынешний Конеургенч) из Южного Казахстана и Семиречья пригоняли множество лошадей, овец, крупного рогатого скота для обмена на местную сельскохозяйственную и ремесленную продукцию. Сюда поступал и китайский шелк, в частности особый его сорт под названием «таргу». В Мавераннахр (междуречье Амударьи и Сырдарьи) и Хорасан привозилось немало беличьих и горностаевых шкурок с севера, где жили кипчаки. Из Таласа, Хотана, Яркенда мусульманские купцы в XII веке доставляли пушнину. Оттуда же вывозились рабы, драгоценные камни, золото, войлок, овцы, охотничьи соколы. В Мавераннахр везли оружие, узорчатые ткани и прочие товары из Баласагуна и Тараза. Из Бухары, помимо тканей, вывозили овечью шерсть, паласы, конские сёдла... Гургандж и подчиненные ему города Хорезма поставляли солёную рыбу, соболиные шкурки, подбитые ватой одежды, молитвенные коврики, подушки. Фрукты (виноград различных сортов, гранаты), халаты из мягкой шерсти, фазаны, шёлк-сырец поступали из туркменских районов Юго-Восточного Прикаспия: Горгана и Дехистана. 

В Мерве были развиты многие отрасли ремесла, но особенно славились шелковые одежды из ткани «мульхам». Отличные холсты тонкой выделки ткали в Нисе, а в Серахсе - парчу. Ремесленная продукция хорасанских городов вывозилась в сопредельные и дальние страны. Текстиль делали также в Гургандже и соседнем Кяте, но гораздо большей известностью пользовались хорезмские луки, которые славились на всем Среднем Востоке. 

В XI-XII веках в городских ремёслах сохранялись традиции старого оседлого населения, а также кочевых и полукочевых туркменских племен. Наряду с текстильным производством существенное развитие получили ковроткачество, гончарное, кузнечное, оружейное, ювелирное дело и другие отрасли. Значительно возрос технический и художественный уровень производства, в частности металлических и керамических изделий. Гончары выделывали различные виды столовой и хозяйственной посуды, обычную и художественную поливную керамику. Мастера-гончары Амуля, Мерва, Абиверда, Нисы, Гурганджа и Дехистана выпускали продукцию на любой вкус. В XII веке инновацией была расписная посуда из силикатной пасты - кашина. Примерно тогда же началось массовое производство гончарных водопроводных и канализационных труб. Они найдены в немалом количестве на раскопках Султан-калы, Серахса, Шехрислама и других туркменских городов. Хорезмские мастера выпускали в большом количестве дигири – сосуды из обожженной глины для водоподъемных колес. Все это, разумеется, расходилось во все стороны света по караванным путям.

 
Значительное развитие в государстве Великих Сельджуков получил и стеклодувный промысел. Производилось около 40 видов продукции: столовая и химическая посуда, парфюмерные и аптекарские сосуды. Стекло использовалось также для изготовления дешевых украшений, светильников, весовых гирь. Инновацией было производство небольших по размеру оконных стекол дисковидной формы. В XII веке местное стеклоделие достигло довольно высокого уровня развития. 

Одной из важных отраслей ремесленного производства была обработка металлов, изготовление орудий труда, предметов быта, боевого оружия, украшений. Кузнецы, медники, ювелиры Хорасана, Горгана и Хорезма создали немало образцов высокохудожественных изделий. Около половины бронзовых вещей XI-начала XIII века, имеющихся в коллекциях нью-йоркского Метрополитен-музея и музеев исламского искусства в Европе происходят из Центральной Азии. Среди этих изделий – сосуды, маленькие чаши, бутыли, лампы-чираги с зооморфными орнаментами. В повседневном обиходе была и столовая посуда из бронзы, сосуды из меди. Мастера-оружейники выковывали легкие боевые топоры, секиры в виде полумесяца, фигурные булавы. Они изготовляли также металлические щиты, наконечники для копий, в том числе в форме двузубца. Большим спросом пользовались боевые панцири и кольчуги из небольших пластин. Особая индийская сталь (пулад-и хинди) применялась для ковки мечей, палашей, кинжалов. Металлические изделия часто украшались различными орнаментами, а также именами владельцев или изречениями знаменитых поэтов.

Р.Мурадов

ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ТУРКМЕНСКИХ ГОРОДОВ СВЯЗАНА С РАЗВИТИЕМ ТОРГОВЛИ

В каждом современном городе – большом или малом – непременно есть рынок. Так было всегда и везде. С древнейших времен именно вокруг мест обмена и торговли складывались первые в мире города. Городские рыночные площади и в Азии, и в Европе были той особой территорией, где люди ежедневно встречались не только для того, чтобы продать или купить какой-то товар, но и узнать новости, обменяться мнениями, поучаствовать в массовых действах – стихийных или организованных. Царские глашатаи на базарной площади объявляли государственные указы, купцы заключали свои сделки, бродячие артисты и музыканты развлекали народ. Иначе говоря, базары в древности и средневековье исполняли роль важнейших общественных центров, где нередко происходили события, вошедшие потом в историю. Но именно изначальная, сугубо экономическая, а точнее – коммерческая роль базаров позволяет сравнить их с сердцем, которое ритмичными импульсами гонит кровь по венам и обеспечивает жизнь всего организма. Так и город без рынка жить не может. 

В разные времена городская «толкучка» имела разные обличья. Мы не знаем, как выглядели базары эллинистического Востока, где уже существовала международная торговля по караванным дорогам – никаких письменных сведений и археологических данных в распоряжении современной науки нет. Возможно, это были простые площади в удобных местах, где в урочное время собирались торговцы и их клиенты. Наверняка они прятались от солнца под легкими навесами и тентами. Вполне допустимо, что в крупных городах строились специальные лавки и целые пассажи. Но время не сохранило ничего. А между тем многие исторические города Туркменистана с цитаделями, мечетями, караван-сараями, глинобитными домами и внутренними двориками, мастерскими ремесленников возникли в связи с базаром и вокруг базара. Он служил не только средством удовлетворения покупательского спроса, но и местом производства части ремесленной продукции. Наряду с обычными базарами существовали и особые, специализированные, - по продаже отдельных видов товаров, домашнего скота, невольников. Так, в Мерве эпохи Великих Сельджуков имелись рынки по продаже хлеба и семян, зелени и фруктов. Около соборной мечети, недалеко от городских ворот, был расположен старый базар, где торговали пшеницей. 

Надзор за базарной торговлей осуществляли специальные чиновники, которые следили за точностью монетной пробы, мер веса и сыпучих тел, а также за денежным курсом, чтобы не допустить спекуляции валютой. Купцы, как и городские ремесленники, уплачивали пошлины, а также налоги. Точные размеры и принципы их взимания остаются неясными, но известно, что обычно местная администрация взыскивала с торговцев налоги пропорционально их доходам, но прибыль купцов бралась на учет, если она достигала 16 тысяч динаров в год. Сохранились также некоторые отрывочные сведения о торговых пошлинах и нало¬гах в сельджукский период. В частности, имеется упоминание о взыскании с караванов при въезде в город пошлины, именовавшейся «таййарат». В XII веке в Сельджукской империи каждый, кто торговал мясом, уплачивал в год по 50, а кто продавал ткани или сукно — по 500 динаров. 

Внутригородские рынки Дехистана, Хорасана и Хорезма в арабских географических сочинениях обозначаются словами «сук» и «асвак», в персидских источниках – «базар». Арабское слово «сук» означало место торговли: базар и торговую улицу с рядами лавок. Архаичный авестийский термин «чаврусук» дословно означал «четырехсторонний» рынок, аналог более позднему «чахарсу» или в стяженной форме «чарсу». По письменным источникам хорошо известно место чарсу Мерва – в центре Султан-калы, рядом с мавзолеем султана Санджара. Несколько лет назад туркмено-британская археологическая экспедиция под руководством археолога Тима Уильямса приступила к раскопкам сооружений большого базара, располагавшегося в ста метрах от знаменитого мавзолея. Развитый торговый центр на перекрестке двух магистральных улиц, ведущих к четырем городским воротам – явление, типичное для большого среднеазиатского города. 

Традиция расположения базаров вдоль городских магистралей восточного города берёт свои истоки в античности. Описания «красивых крытых базаров» X века оставили арабские историки. Крытые базарные улицы средневековых азиатских городов тянулись от центральных перекрестков в направлении всех четырех городских ворот, при этом, судя по огромному торговому комплексу ХII века на городище Диярбекир в Дашогузском велаяте, лавки имели секционное строение. Крытые куполами улицы с лавками по сторонам, пересекавшие весь город, известны по летописям тимуридской поры. Английский путешественник Энтони Дженкинсон застал такую улицу в Конеургенче, где он побывал в 1558 году: «В городе есть одна длинная улица, покрытая сверху, которая служит местом для рынка». Вероятно, именно эту улицу раскопали археологи из экспедиции академика Сергея Толстова в начале пятидесятых годов прошлого века. До наших дней на этой улице сохранилось единственное сооружение, известное как портал караван-сарая. С 2014 года археолог Эджегуль Мурадова из Национального управления Туркменистана по охране, изучению и реставрации памятников истории и культуры возобновила там раскопки, так и не завершенные 60 лет назад группой Толстова.

 
«Суть приема многокамерных торговых улиц - сочетание анфилады купольных отсеков в проезжей части с секционным строением торговых точек-дуканов по сторонам от нее и линейное развитие пространства» - писала историк архитектуры Лия Маньковская. Торговые улицы зачастую строились в легких каркасных конструкциях с камышовым покрытием, поэтому, конечно, они были недолговечны и нигде не сохранились. Но сам прием такой организации торгового пространства воспроизводился вновь и вновь. И только большие базары Исфахана, Тебриза или Стамбула, существующие и сегодня, могут дать наглядное представление о давно исчезнувших старинных рынках таких городов, как Мерв, Амуль или Старый Ургенч. 

Крытые базары доисламского Мерва, Бухары, других городах региона, согласно аль-Макдиси (Х век) именовались согдийским словом «тим». Торговля шла и на внутриквартальных базарах. Это были дворы, по контуру обстроенные ремесленными мастерскими, где тут же, без посредников, можно было купить их продукцию. На основании древних письменных источников можно сделать вывод, что уже в доарабское время базары стали профильными и отличались видами ремёсел. Термин «тим» означал лишь функцию и относился как к отдельным постройкам, так и к торговым рядам. Точно также было и несколько веков спустя. Синонимом «тима» было слово «хан» то есть «гостиница, постоялый двор». В словарях приводится еще один синоним «тима» и «хана»: арабское слово «мензил» - здание для торговли и жилища. Оно говорит о том, что функций временного жилища и торговли в зданиях с такими названиями совмещались и это подтверждает один интересный документ XI века - «Вакфнама» Ибрагим-тамгач-хана. В нём перечисляются помещения хана, караван-сарая и тима и в каждом мы видим одно и то же: жилые комнаты-худжры, конюшни, стойла, сеновалы. Схожие функции могут предполагать и одинаковые особенности архитектурной организации: наличие лавок в гостиницах и жилища в тимах, как это известно по позднесредневековой архитектуре Исфахана – былой столицы Великих Сельджуков. 

Таким образом, в городском караван-сарае объединялись функции временного жилища, общежития, производства и торговли. К XI веку товарно-денежные отношения приобрели характер кредитно-вексельной системы, что привело к созданию специализированных финансовых контор менял-саррафов, входивших в базарные структуры. 

В зоне городской торговли концентрировались все виды общественных зданий, включая и культовые. Соборные мечети, медресе неизменно размещались среди базаров. Превращение средневекового базара в универсальный общественный комплекс отражало объективный процесс градообразования, отмечаемый повсюду, где сложились города.

Р.Мурадов

ЯЗЫК «ЦАРСКИХ СКИФОВ»

(к постановке проблемы)

Мильоны вас. Нас-тьмы, и тьмы, и тьмы.

Попробуйте сразитесь с нами !

Да, скифы-мы! Да, азиаты-мы!

С раскосыми и жадными очами!

А. Блок “Скифы”

В течение многих десятилетий скифология являлась цитаделью антитюркизма. В результате недостаточной изученности так называемого “скифского языка”, возник и получил распространение ряд ошибочных взглядов, согласно которым все “скифы” являются ираноязычным народом. Неправильная оценка в основном европейскими авторами места “скифов” в истории азиатских народов, привела к возникновению столь же ошибочной в отечественной науке точки зрения на преобладающее значение иранских народов в становлении туркменской нации.

Мы уже писали о том, что тюркский язык является одним из древнейших языков мира. Как мы предполагаем, тюркоязычные народы (не путать с тюрками, создавшими в V в.н.э. великую империю) распространились по всей Азии задолго до движения индоевропейцев и повсюду сталкивались с дравидийскими народами. Археологические раскопки на территории Туркменистана, убедительно доказывают, что длинноголовый (долихоцефальный) антропологический тип в (V-III тыс. до н.э. сосуществовал и в южных, и в северных районах с экваториальным типом австралоидной расы (южно-индийский тип). В Южном Туркменистане обнаружены и черепа шумероидного типа, что свидетельствует в пользу связей с Передней Азией.

На всех территориях Средней Азии, Ирана, Малой и Передней Азии, вплоть до альпийских лугов Аппенин распространились древнейшие тюрки. Были созданы государства Сумер, Троянское царство, Этрусское царство, хурритские независимые княжества и т.д. Говоря о языках народов древности исследователи вообще ничего не говорят о тюркских языках. Как только язык не поддается расшифровке с позиций индоевропейских или семитских языков, то его зачисляют в разряд неизвестных. И это в лучшем случае. Бывает, что по двум-трем словам какой-нибудь древний язык “становится” индоевропейским. Во многом, конечно, виноваты сами тюркологи. Они стараются, в основном, проводить исследования в традиционных местах расселения современных тюркоязычных народов, да еще и взяв за точку отсчета средневековую эпоху. Конечно, ведь так легче и удобнее работать!

В науке не уделено еще внимания доперсидскому населению Ирана. То, что язык этого населения не является семитским и индоевропейским - это точно зафиксированный факт! Народы Элама, хурриты, гутии, касситы под главенством загадочного полукочевого народа Тигикки в XIX в. до н.э. играли на всем Ближнем и Среднем Востоке огромную роль.

Естественно, мы не можем в одной статье поднять все проблемы, касающиеся этнической истории тюркских народов. Поэтому, ограничимся лишь одной проблемой - скифологии.

Собственно, название “скиф” появляется впервые в ассирийских источниках в VII в. до н.э. в форме “ашкус”, “ишкус”, “ишкут”, “ашкур”, после того, как “скифы” вытеснили из степей народ киммерийцев и, вслед за ними, появились в Передней Азии. По мнению многих авторов, киммерийцы также являются одним из “скифских” племен. Анализ источников показал, что киммерийцы, скифы, меоты, сарматы, аланы - все являются родственными племенами одного этнического субстрата. Как в средневековье, так и в древнюю эпоху, то племя, которое становилось самым сильным, распространяло свое племенное имя на один и тот же этнический массив. Все эти племена можно условно обозначить одним общепринятым термином - “скифские”, ибо они связаны единой культурой, вооружением, идеологией, языком. Только надо помнить, что “скифы” - это одно из многочисленных племен. Имя это прижилось в исторической литературе, и все племена, даже когда племя ишкус потеряло свое могущество, на протяжении веков назывались этим именем. Слово “скиф” (древнерус. “скуф”) - славянская интерпретация греческого слова “скут” (срав. ассир. - “ишкут”) . Несмотря на то, что современные индоевропеисты ищут родину “скифов” в Причерноморье, в Прибалтике и т.д., выдающийся древнегреческий историк Геродот (V в.до н.э.) прямо заявляет об азиатском происхождении “скифов”. “Отец истории” приводит три генеалогические легенды “скифов”. При описании третьей версии, он особо подчеркивает согласие с ней:” Существует еще и третье сказание (ему я сам больше всех доверяю). Оно гласит так. Кочевые племена скифов обитали в Азии...”.

Разбор источников показал, что античные авторы зачастую переносили имя “скифов” и “сарматов” на многочисленные “нескифские” народы, которые входили в состав скифских государственных образований. Поэтому собственно скифскими могут называться только “скифы царские (базилеи)” и “скифы-кочевники (номады)”. На каком языке говорили “настоящие скифы”? Этот вопрос считается подавляющим большинством ученых решенным: ”Скифы говорили на диалектах иранского языка”. Причем, эти авторы даже не пытались проанализировать те же самые античные источники. Громадная ошибка была совершена крупными учеными, которые опираясь только на данные антропологии, пытались связать с ней язык. Такой ошибки не избежал даже известный академик А.Ю.Якубовский:” Огузы, жившие на Сырдарье, были типичными тюрками”. И он, под этим словом (тюрки), исходя из последующих предложений, подразумевал не язык, под “тюрками” у него подразумеваются монголоиды. Такое мнение преобладает и в других трудах по истории туркмен. Любому мало-мальски образованному человеку ясно, что монголоид по антропологическому типу может говорить на каком-нибудь из индоевропейских языков, считая его родным и, наоборот.

Разве монголоидность является показателем присутствия тюркоязычной среды?! Но, допустим на время даже такой неисторической подход. В составе древних ариев точно зафиксировано археологическими данными наличие монголоидной примеси. В такой случае, те авторы, которые привязывают физический облик к определенному языку, должны признать тюркоязычность хотя бы некоторой части арийцев. Такой упрощенный подход при разборе сложнейших этногенетических процессов несостоятелен, как несостоятельны и категорические выводы в отношении ираноязычности “скифов”.

Уже давно известно, что писать историю народа, ограничиваясь рамками современных государственных границ нельзя. Как в древности, так и в средневековый период на всем азиатском пространстве проходили региональные и локальные “переселения” народов. Шло активное смешение народов и их культур, распадались и вновь образовывались этносы. Поэтому нельзя говорить о том, что этнический состав туркменского народа оставался неизменным “со времен Джейтунской культуры”. Археологически уже намечены основные пути развития и становления туркменского народа. Туркменские археологи Е.Атагаррыев, А.Губаев, Т.Ходжаниязов, В.Пилипко, М.Курбансахатов, антрополог О.Бабаков и др. проделали огромную работу в этом отношении. Для выявления и описания памятников скифо-сарматской эпохи значительную роль играют исследования Х.Юсупова.

Но надо признать, что в отношении анализа языка “скифов” в Туркменистане не было проведено ни одного крупного исследования. Скифы, массагеты, дахи и др. сыграли огромную роль в этногенезе туркмен, поэтому выяснение их языка играет для нас немаловажное значение. К сожалению, многие исследования по истории туркмен старательно обходят язык “скифов” или принимают, не вдаваясь в подробности, сделанные индоевропеистами выводы об их “ираноязычности”. Естественно, мы понимаем, что культура всего “скифского” ареала имеет свои локальные особенности, даже на территории Туркменистана. Но надо помнить и то, что “...народ не перестает быть единым, если даже отдельные группы ведут разное хозяйство, обитают в жилищах разного типа и формы, носят разную одежду и пр”.

Все описания античных авторов в отношении быта “скифов” не находят аналогий ни у одного “ираноязычного” народа! В тоже время, они находят параллели у тюркоязычных народов в разные эпохи: доение кобылиц при помощи костяной трубочки в виде флейты (скифы и современные алтайские тюрки), способ варки мяса в желудках животных (скифы и современные казахи, балкарцы и др.), гадание на прутьях (скифы и балкарцы), обычаи сопровождения лошадей с выставлением статуй (скифы и огузы), снятие скальпов с врага (скифы и огузы), изготовление чаш из черепа врага (скифы и печенеги, гунны и др.), плата за принесенные головы врагов (скифы и огузы, монголы и тд.), употребление кумыса (скифы и огузы, гунны, тюрки, казахи, кыргызы и др.), установка каменных баб на могилах предков (скифы и огузы, кыпчаки, кыргызы и т.д.), военная тактика с применением ложного отступления, лавы и т.д. (скифы и все тюрки), применение юрт - стационарных и передвижных (скифы и все тюрки), изготовление войлочных изделий (скифы и все тюрки) и т.д. (данные И.М.Мизиева и др.).

Античный географ Страбон (I в.) предполагал, что многие сюжеты “Одиссеи” и “Иллиады” заимствованы Гомером у скифов. Но в то же время, эти сюжеты находят параллели только в эпосах тюрков (“Горкут-ата”, “Алпамыш”). Как доказал академик В.М.Жирмунский, эпос “не мигрирует” и редко заимствует сюжеты и образы. На основании проведенных исследований М.И.Боргояков сделал следующий вывод:”...Утверждение отдельных авторов о том, что “История” Геродота восходит к несохранившимся произведениям устного народного творчества можно считать утратившим силу. Фольклорный материал проливает дополнительный свет на древнюю историю народов СССР. Под именем савроматов и сарматов могли быть не только ираноязычные племена, но и другие, в том числе тюркоязычные, населяющие огромные пространства Евразии.»

Все эти факты должны заставить задуматься иного скептика. Совершенно точно подметил в 30-х гг. XX в. академик Н.Я.Марр ненаучный подход к “скифской” проблеме: “Была в одну эпоху речь о турецком языке, урало-алтайском, следовательно, угро-финском, но вскоре отстранили (скажу в скобках - напрасно). Греческий да иранский... и точка. Язык скифов, конечно, не греческий, а все таки, так называемый, индоевропейский, именно иранский, и только. Он иранский во что бы то ни стало, даже тогда, когда скифский материал абсолютно не поддается иранскому толкованию... Материал, сообщаемый Геродотом, в целом, не поддается толкованию средствами иранских языков, следовательно..., следовательно, как вы думаете, заключают поборники иранизма? Следовательно, заключают они, данные Геродота неверны и неточны, даже измышлены”.

Давайте подойдем ко всему критически. “Скифские” племена распространились от Черного моря до границ Китая, захватывая почти всю зону Алтая и Монголии, часть Сибири, весь Туркменистан, часть Ирана и Кавказа. Допустим, что они говорили на иранских языках, тюрки же, создавшие в V в. Тюркский каганат, по словам Л.Н.Гумилева, являлись монголоязычными: “Какого бы происхождения ни были те “пятьсот семейств”, которые объединились под именем Ашина, между собой они объяснялись по монгольски”. Само собой напрашивается вполне резонный вопрос: “А где же находились носители тюркских языков?”. Действительно, не свалились же они с неба! Нас пытаются даже уверить в том, что сами тюрки - вовсе и не тюрки, а монголы. И вдруг, вся степь от Китая до Черного моря, говорившая по “ирански”, при соприкосновении с “тюрками-монголоязычными” заговорила по тюркски всего за несколько лет! Нет, обрывать преемственность в языках не стоит. Издревле вся степь говорила по-тюркски.

Ученые-археологи, поддаваясь влиянию языковедов-индоевропеистов, также искусственно прерывают развитие культур. На протяжении четырех тысяч лет (от древнеямников до скифов) археологически прослеживается генетическое и культурное родство жителей азиатских степей. Разве не следует рассматривать позднейшую тюркскую культуру, как дальнейшее эволюционное развитие “скифской” культуры? Ведь тюрки являются ее наследниками.

Археологи же, отмечая необычную схожесть “скифов” и тюрков по материальной культуре и общественному строю, принимают устоявшиеся в языкознании положения об ираноязычности ‘скифов”. Порой они доходят в своих суждениях до таких курьезных выражений: “Нужно думать, что все племена степных скифов были объединены общим языком, языком северо-иранской группы, ассимилировавшем остальные языки. Очень досадна скудость лингвистического материала, не позволяющая решать эту проблему с достаточной категоричностью”. (Н.Н. Погребова).

Представьте себе, что мы задались целью “сделать” греков тюркоязычным народом и будем сокрушаться, что у нас нет того языкового материала, который позволит с “достаточной категоричностью” это утверждать. Такой однобокий подход, господствующий в научных кругах, не позволяет составить ясное представление о “скифском” языке. При всем нашем уважении к археологу В.М.Массону, мы не можем принять его утверждение о заселении территории Туркменистана в раннежелезный век ираноязычными “скифскими” племенами (западный и восточный иранский язык). Дело в том, что археологи не обнаружили памятников языка того времени, а судить по археологической культуре о языке совершенно недопустимо.

Надо особо отметить, что средневековые авторы отождествляли “скифов” с тюрками. Автор V в. Зосима отмечал: “Некоторые называют этот народ Уннами (гуннами - О.Г.), другие говорят, что его следует называть царственными скифами”. Иероним (V в.), также имея в виду тюрков-гуннов, писал, что они “Магог-Скифы”. В начале VI в. архиепископ Кессарийский Андрей в комментарии к Апокалипсису подчеркивал, что библейские племена Гог и Магог -”скифские” племена, “которые мы зовем гуннскими”.

В 568 г. византийский историк Менандр писал: ”Турки, в древности называющиеся саками, отправили Юстину посольство”. Английский автор XVII в. Дж. Флетчер, ссылаясь на византийского историка Ааоника Халкакондиласа (автор 10-ти томной истории), который жил при дворе Османских императоров писал:” ...слово Турок значит пастух, или человек, ведущий кочевую или дикую жизнь. Так действительно и называли всегда Скифских Татар, между тем как Греки именовали их Скифские пастухи”. Византийский историк Михаил Пселл (род. в 1018 г.) отождествлял огузов с гетами, а основателя Великой Сельджукской империи Тогрул-бека назвал “Парфянским султаном”. Византийская принцесса Анна Комнина (XI в.) в своем труде “Алексиада” называла огузов “савроматами”, а печенегов - “скифами’, в другом месте этого труда печенеги названы “савроматами-мидийцами”, ушедшими от “гетов” (огузов).

Огузов отождествляли со скифами и массагетами средневековые историки, такие как Феофан, Михаил Сириец (XII в.) и многие другие. Разве могли дотошные греческие авторы средневековья без особых на то оснований делать такие выводы? Они что, не знали, с кем их государи воюют, поддерживают дипломатические и брачные отношения, кому платят дань?!

Интересно, что и великий ал-Хорезми, имя и труд которого навеки вошли в математическую науку, на основании разбора географического труда Птолемея сделал вывод, что “внутренняя Скифия” - это “страна токуз-гузов”, а “внешняя” - “страна тюрков”. Не случайно, армянский автор V в. Фавст Бузанда называет “повелителем многочисленных войск гуннов” Санесана царем “маскутов” (т.е. массагетов). Другой армянский историк Себеос “маскутами” называет тюрков, вторгшихся в 589 г. под главенством кагана Шаба в сасанидские владения.

Первый русский скифолог, великолепный знаток древнегреческого, латинского, польского и др. европейских языков Андрей Лызлов (XVII в.) тоже не сомневался в тюркском происхождении скифов. В 1838 Г. Э.Н. Эйхвальд привел доказательства тому, что под “скифами могли разуметь и турецкие племена”. В 1854 г. доктор Аатхам в докладе, прочитанном в Лондонском Азиатском Обществе, заявил, что “тюркское” происхождение гуннов и скифов “не требует особых доказательств”.

Профессор Киевского и Казанского университетов Ф.Г.Мищенко ираноязычными признавал только зависимое от скифов население :” Те кочевые орды, которые под именем саков (т.е.скифов) наводили ужас на разные государства Азии в VII в. до н.э. и о свирепости которых не раз говорили в своих пламенных речах израильские пророки, принадлежали к скифам-номадам, каковыми были из Геродотовых скифов прежде своего царские скифы… вынуждают исследователя причислить царских скифов и скифов-номадов к другой расе, нежели скифов-земледельцев, пахарей, каллипидов, алазонов - скорее всего к группе народов урало-алтайской”.

Что же случилось потом?! Почему ученые вдруг резко повернулись в сторону “ираноязычности” скифов? Давайте проследим как это произошло. Известный археолог М.Г.Мошкова пишет: “В середине ХIХв. возникает гипотеза об ираноязычности скифов и родственных им савроматов. В конце века В.Ф.Миллер превращает ее в стройную теорию. С этого времени и по настоящий день в языкознании и исторической науке господствует точка зрения об ираноязычности как скифов, так и сарматов”.

Сейчас нет смысла приводить в нашей статье все подобные высказывания. Отметим лишь, что на работы В.Ф.Миллера ссылается подавляющее большинство исследователей. А что же пишет сам известный русский ученый? В.Ф.Миллер все свои выводы об ираноязычии скифов построил только на одном “скифском” суффиксе -tа-, который находит параллели в осетинском (разновидность иранского) языке. Профессор сознавал, что этого доказательства мало и, как настоящий ученый, подверг сомнению даже собственные выводы: ”... существование в скифо-сарматском предполагаемого суффикса множественного числа –tа-, тождественного с осетинским, еще не может служить само по себе (без других данных) доказательством иранизма. Осетинский суффикс мн.- та - для нас не ясен, и попытки иранистов объяснить его происхождение, в том числе и наша (см. Осетинские этюды, II, 125) еще не вполне убедительны.”

В другой своей работе он вообще по другому ставит вопрос: ”Если это совпадение в суффиксе мн. числа у осетин с урало-алтайским и особенно угро-финами не чистая случайность, то можно было бы предположить, что предки осетин, припонтийские иранцы, заимствовали знак множественности -tа- у своих соседей скифов, все равно, были ли последние отуранившимися иранцами или обиранившимися туранцами”(“Экскурс”,С.283). Как вы поняли, здесь вообще речь не идет о том, что “скифы” были осетинами (или наоборот). В.Ф.Миллер говорит лишь о заимствовании осетинами суффикса - та. Кстати, хотим особо отметить, что утверждения авторов о том, что осетины являются прямыми потомками “скифов”-аланов не находят подтверждений в антропологических данных. Аланские черепа длинноголового типа резко отличаются от кавказской круглоголовой расы, к которой принадлежат современные осетины.

После В.Ф.Миллера к “скифам” обратился известный русский историк проф. М.Н.Покровский. Ссылаясь на своего предшественника и не разобравшись в чем дело, он причислил “скифов” к “иранской группе”. После него этот тезис повторило еще несколько исследователей и, как обычно бывает в науке, от частого повторения одного и того же суждения, первоначально проведенная параллель только лишь одного суффикса множественного числа в осетинском и “скифском” языках, вдруг превратилась в 'стройную теорию” - так называемой “ираноязычности скифов”.

Практически, к языку “скифов” больше никто не возвращался, кроме ученого В.И. Абаева, который писал: “В настоящее время наименование “скифский” неприложимо ни к какому другому, исторически и лингвистически определимому языковому единству, кроме связанного с иранскими элементами северного Причерноморья. Впрочем, он оставил себе путь для “отступления”: “Когда не-иранские элементы будут определены и представлены как нечто цельное в языковом отношении, противостоящее иранскому, тогда можно будет подумать об уточнении терминологии”.

К сожалению, тюркологи даже и не пытались оспаривать “ираноязычность” скифов. Эта проблема была для них чем-то вроде “табу”. Поэтому “скифы” были вычеркнуты из области тюркологических исследований, а отдельные попытки некоторых авторов рассматривать хотя бы какую-то часть “скифов-кочевников” как тюрков, вызывают до сих пор скептическую улыбку у языковедов.

А ведь только в одном труде Геродота есть много чего такого, что должно привлечь внимание тюркологов. Например, Геродот передает нам несколько чисто “скифских” слов, на которые не обращают внимания исследователи. Он пишет, что амазонки называются “по-скифски” эорпата, где: ”эор” ведь значит муж, а “пата” - убивать” (Геродот, с. 214). Не увидеть здесь тюркского слова “эр” (муж, мужчина) просто нельзя. Геродот также пишет, что “савроматы говорят по-скифски, но исстари неправильно, т.к. амазонки плохо усвоили этот язык” (Геродот, с. 216). Все скифологи-”индоевропеисты“ нас уверяют в “скифо-сарматском” языковом единстве. В таком случае на каком языке говорили савроматы (сарматы), прежде чем усвоить “скифский” язык? Совершенно ясно, что у Геродота речь идет не о диалектных различиях. Современные исследователи, которые сетуют на то, что древние авторы не оставили нам никаких сведений о языке “скифов” - неправы. Надо только правильно подойти к исследуемому вопросу.

Например, известные ученые-иранисты (кстати, сторонники “ираноязычности” скифов) М.М. Дьяконов, И.М. Дьяконов, Э.А. Грантовский вынуждены были признать, что мидийцы (население части Западного Ирана) не были первоначально ираноязычным народом. В VIII в. до н.э. иранские языки стали проникать в мидийскую среду и лишь к III в. до н.э. большая часть населения Мидии стала шраноязычной. На глиняных табличках I тыс. до н.э. зафиксированы топонимические названия Мидии, которые находят аналогии только в тюркских языках: Хабур, Карасу, Аджи, Джегету, Зикерту, Барнак, Сибар, Габал, Изирту, Хархар, Урук ит.д. Народ же, по мидийски назывался “кара” (сравн. древнетюрк. “кара” - народ). Установлено точно, что древнемидийский язык не относился к индоевропейским или семитским языкам. Топонимические данные свидетельствуют в пользу тюркоязычности мидян.

Становится понятным, почему мидийский царь Увакшатр (Киаксар - VII в.) пригласил “скифских” воинов обучать мидийскую молодежь стрельбе из лука и “скифскому” языку. Но проходит время, и мидийцы к началу н.э. уже прочно становятся ираноязычными, в то время как “скифы” азиатских степей свой язык терять не собирались. Римский историк Помпей Трог (I в.) писал, что язык парфян “средний между скифским и мидийским, помесь того и другого” (Юстин. Эпитома).

Современные исследователи определяют парфянский язык как иранский, мидийский - тоже. Зачем же тогда римскому автору нужно было говорить о какой-то помеси языка парфян? Мог ли римлянин различать четко иранские диалекты?

По нашему мнению, кочевники дахи-парны, из среды которых вышли Арсакиды, были тюрками. Ассимилировав парфян, они создали новую парфянскую народность, которая говорила на смешанном тюрко-иранском языке. Этим и можно объяснить ту ненависть, с которой Сасаниды относились ко всему парфянскому и стерли с лица земли могилы парфянских царей.

Тот самый парфянский язык, выявленный по текстам, свидетельствует в пользу ираноязычности. Но иранские имена писцов не могут дать полной картины о сложном этническом субстрате. Иранские писари, хорошо вла- деющие арамейским алфавитом, вполне могли работать в бюрократическом аппарате Арсакидов. Это хорошо, что у нас имеются точные доказательства туркменского происхождения Сельджукидов (XI в.), но если судить об их языке по их официальным документам, которые оформляли иранские чиновники, то придется признать персидское происхождение туркмен-сельджуков. Интересно, что сами исследователи парфянских документов из Нисы (И.М.Дьяконов, М.М.Дьяконов, В.А.Лившиц) признавали: ”О местных парфянских диалектах, подчиненных единому языку парфянской народности, у нас нет никаких достоверных данных”.

Русский востоковед Н.Ханыков прямо назвал Арсакидов и племя парнов-дахов тюрками. Имена парфянских царей Арсак и Артабан находят параллели в тюркских именах - Арсак (“мужественный сторожевой”), Артык, Арсары, Табан-Ходжа и т.д. У туркмен о мальчике, достигшем возраста мужества, говорят: “Ар табанлы оглан”. Имена родственным Арсакидам кушанских царей не получили пока “иранской прописки”. Мы предлагаем их следующую этимологию: Васишка (Басиш-хан), Кувышка (Кобыш-хан), Канишка (Каниш-хан). В самих именах “кушан” и “парн” практически все ученые видят термин не этнический, а социальный (имя их этноса дахи-тохары). В качестве предположения мы выдвигаем следующее толкование: кушан-кош (древнетюрк. “род”,”семья”) +ан (древнейшая огузская форма причастного значения имени действия) - кошан (“все роды, семьи”), парн-бар или пар (древнетюрк. 1.“все” и 2.”львиный”) +ан - баран (древнетюрк. “все вместе”), бардан (алтайс. “многочисленный”).

Мы также можем утверждать, что “скифские” личные имена иранского происхождения не могут служить доказательством их “ираноязычности. Представьте себе, что кто-то будет изучать нынешние имена туркмен через 2 тысячи лет. Они в значительной мере арабского (семитского) происхождения, но ведь никто не станет считать туркмен арабами.

К тому же некоторые “скифские” личные имена находят прямые аналогии в тюркских языках: Тугдамис (Архив Ашурбанипала) - Тогтамис (“родившийся”); Токсарис (Лукиан) - Токсары (Токсурмыш, Тогурмыш, Арсары, Ансары); Испака (VII в до н.э.) - Испакан (“идущий по следу”); Антир (Помпей Трог) - Унтэр (отец-небо), Индыр (“высокий”); Бабай (Иордан) - Баба (“отец”, “дед”, “предок”); Базук (I в. до н.э.) - Бозок (подразделение огузов), Анахар (Цицерон) - Янгир (“душегуб”); Атей - Ата (“отец”); Скунха (надпись Дария I) - Куунх (“славный”, “именитый”), Картасий - “брат скифского царя” (Курций Руф) - Кардас (Гардаш - “брат”); Мадий (Страбон) - Модэ, Мадиун (“богатырь”) и т.д.

Но мы сравниваем не только имена. Многое могут рассказать и этнонимы. Среди 24 огузских племен ученые уже выявили несколько “скифских” племен: асы-языр, пасиан-печенег, тохар (дах) - дюкер (С.П.Толстов), кай (кави) - кайы (ковуи русских летописей) (А.Бекмурадов), амюрги (киммерийцы) - имр, эймюр, емрели (Г.И.Карпов). Мы попытаемся продолжить этот список: скифо-сарматское племя овсур (арм. и груз. хроники 1У-Увв.) -огузское племя авсар (афшар), баит (Птолемей) - огуз. баят, абии (Арриан) - огуз. аба (ава, ыва), гаргар (Страбон) - огуз. каркыр, барды (марды) - Помпоний Мела и гуннское племя бардор - огуз. баядер (баяндер), sariges (Овидий Насон) - сарык (туркм.) и огузское племя чарыклуг (переход “с” в “ч” в слове чарык-сарык оправдано А.П.Поцелуевским), согдийцы - согды-огуз, племя чогдур (согдур, човдур), прикаспийские скифы-иберы (Помпоний Мела) - огуз. ябир (Абулгази).

На южном берегу Черного моря находится мыс под названием Каркин. Этот топоним прочно связывают со средневековым огузским племенем каркын. Однако, именно там Геродот и другие античные авторы указывают город Каркин и залив Каркинидский. Поэтому, существование племени каркын в “скифское” время представляется вполне возможным.

Таким образом, среди 24 огузских племен - 14 находят параллели с названиями “скифских” племен. Кроме этих племен сотни названий современных туркменских племен и родов имеют, так называемое, “скифское” происхождение.

В таком случае следует поискать и самих тюрков в трудах античных авторов. Римский автор I в. Помпоний Мела пользовался при написании своего труда источником, на который опирался в свое время Геродот. Посмотрите, как у них выглядят отдельные части работ при сравнении.

Геродот (V в. до н.э.):”3а будинами к северу сначала простирается пустыня ... далее на восток живут Тиссагеты - многочисленное и своеобразное племя. В тех же краях по соседству с ними обитают иирки”.

Помпоний Мела (I в.): ”Будины населяют деревянный город Гелоний. В близком соседстве с ними Тиссагеты и Турки”.

Эта параллель была уже отмечена исследователями. При разборе греческих рукописей установлено, что древнегреческая прописная “тау” отличается от прописной “иоты” только верхней горизонтальной линией или даже только несколько большими ее размерами (З.Ямпольский, 1970, С.11 - 12). Итак название древнего народа “тюрк” точно фиксируется Геродотом. Кстати, название “скифского” народа “будин” также аналогично древнетюркскому “будын” (народ).

Обращает на себя внимание и имя родоначальника “скифов” - геродотовский Таргитай. Оно тоже построено по тюркскому образцу (срав. Таргитай - аварский посол в V в., Таргицай - тюркский вождь VI в., Таргутай - тюркский вождь XII в., а также многочисленные имена с окончанием на “тай” - Актай, Боритай, Бельгутай, Когутэй, Хухудэй, Хоридай, Эльтай и т.д.).

Тюркское слово мы видим и в труде Гиппократа: ”скифы пьют кобылье молоко и едят иппак (сыр из кобыльего молока)”. По словам туркменского этнографа А.Оразова, у туркмен молоко и молочные продукты были священными и назывались табуированным словом “ак зат”. В таком случае гиппократовское “иппак” мы можем трактовать как тюркское “аппак” (белый-белый).

Геродот указывает также на такие “скифские” слова как “Папай” (Бог) и “Апи” (мать), которые мы можем отождествить с тюркскими “баба” (предок, дед) и “апа”(мать).

Вероятно настала пора разобраться и в самих названиях “царские скифы”, “массагет”, “сак”. Мы уже говорили, что в ассирийских надписях слово “скиф” фигурирует как Asguza-Isguza. Казахский писатель О.Сулейменов предложил видеть в этом названии слово “ич-огуз” (внутренние огузы), т.е. “главное, правое крыло огузов”. Не менее интересен и наш вариант - “асгур” (у Махмуда Кашгари так выглядит огузское племя языр). Причем, у всех средневековых авторов название огузского племени языр трактуется как “старший среди народов”. Интересно, что вплоть до XX века туркмены на всех празднествах сажали на почетное место “потомков” Языр-хана. В любом случае, оба названия имеют отношение к огузскому этносу, и в обоих названиях - “ич-огуз” и “язгур” мы видим слово “главный” (“царский”).

Примечательно, что персы - соседи геродотовских массагетов и саков - все эги племена называют Saka. Между прочим, Махмуд Кашгари (XI в.) особо отмечал, что у всех тюркских народов правое (главное) крыло называлось онг, а у огузов - саг. Мы можем отождествить два этих названия - массагет и сак, оба они имеют значение “главный”: саг (“главный”, “здоровый ’, “сильный”) и массагет (басы - “главный” + геты = главные геты, где слово “гет”, “кес”, “кеши” во всех языках урало-алтайской семьи обозначает “человек”). Надо отметить, что на карте Геродота массагеты фигурируют под названием “турегеты”. Такое имя народа известно Страбону (Тиггеgеtае) и Плинию (Тугаgеtае). Мы предполагаем, что это калька слов массагет и сак, где тура+геты означает также “главные (торе-почет) люди”. Это имя этноса мы видим и в названии основателей Древнетюркского каганата (V в.) - “тюркют”, и в названии народа “тюргеши”.

Интересно и то, что, если Геродот описывает поход Кира II против массагетов, то Ктесий, вместо них, говорит о дербиках (варианты - дербеи, дербеты, дербисы, торпеты'). И опять под этим именем мы видим кальку слов массагет, сак, турегет и переводим его как “торе” (почетные) + беки и сравниваем его с огузским племенем турпей (Федоров-Давыдов).

Также не расшифровано с позиций индоевропейских языков еще одно название “скифов” - сколоты. Геродот пишет, что все племена “скифов” “...называются сколотами, т.е. царскими”. Это слово находит прямые аналогии с древнетюркским “схылты”-”знать” (М.Журтубаев). В “Декрете в честь Протогена” (III в. до н.э.) “царские скифы” названы термином “сай” (в языках кыпчакской группы “почет”). Отсюда и общетюркское “сайла” (“выбирай”), “сайланан” (“избранные”).

Нужно отметить, что по Геродоту родоначальник “скифов” Таргитай передал власть своему сыну Колаксаю (где “ксай” - царь). В этом имени исследователи видят этноним. Мы его можем сравнить с названием огузского племени кайы. У Абулгази оно приводится в форме “колы” (крепкий). А ведь у огузов в средневековье всегда избирались цари только из племени колы (кайы).

Из всех этимологий слова “туркмен”, наиболее популярны “туркманан” (подобный тюрку) и “тюрки иман” (верующий тюрок).Эти толкования имеют свои минусы. Если туркмены - это “верующие тюрки”, то почему другие тюркские племена, приняв ислам не стали называться также? Толкование “подобный тюрку” также не может быгь принято за окончательный вариант. И вот почему. Как особо отмечал академик В.В.Бартольд, создатели Древнетюркского каганата - огузы. И только они называли себя тюрками. Все другие тюркоязычные племена тюрками не назывались. Древнетюркские надписи также написаны на языке огузо-туркменского диалекта. Как же тогда туркмены могут быть “подобными тюркам’, если они и есть древние тюрки (здесь имеется в виду этнос, а не язык). В названии “туркмен” мы видим только подмену тюркского “кеши’ , “кеты” (люди) индоевропейским “ман”, “мен” (люди). По другому смотрятся теперь слова Махмуда Кашгари, который писал, что имя “туркмен” появилось в эпоху Александра Македонского, который их назвал почему-то по-персидски “туркманан” (“подобные тюркам”). Слово “тюрк”, по мнению С.П. Толстова означает “военная аристократия”, “знать’, “верховный правитель”, “царь’, которое превратилось впоследствии в название народа. В таком случае, “подобный тюрку в древности означало “подобный царю”. Китайские разведчики точно установили, что тюрки, создавшие на Алтае каганат, были выходцами из “страны Со”, что, по мнению многих авторов, является китайской транскрипцией слова “сак”. Что здесь странного? Разве туркмены средневековья не создали государств в Индии, Сирии, Малой Азии, Иране, Ираке, Закавказье?

В Авесте саки названы “турами с быстрыми конями”. Туркменские династии Сельджуков и Караханидов возводили свою родословную к царю туров Афрасиябу.

Практически все исследователи считают туров иранским народом, и, по их мнению, туркменские династии возвели к ним родословную, поддавшись влиянию произведения Фирдоуси “Шах-наме”. Разве могли Караханиды и, сменившие их Сельджукиды, завоевавшие пол-Азии, возводить к какому-то неизвестному для них “иранскому” царю?! Что у них не было своих родословных? Турецкие ученые уже установили, что под Афрасиябом (тюрк. Алп Ер Тунга) скрывается имя легендарного родоначальника туркмен Огуз-хана.

Почему-то ни один из туркменских авторов не прокомментировал слова одного из первых исследователей по истории туркмен О.Тумановича: “Происхождение скифов (саков, сколотов) единым не является, и, предположительно, что руководящая масса скифских народностей чисто тюркского происхождения, а покоренная, земледельческая часть - арийского”.

Итак, по нашему мнению, слова массагет, сколот, сак, сай, турегет, дербик, тюркют, тюргеш являются дериватами или синонимами одного и того же имени “царские”, “почетные”, “главные”, “внутренние”, “правое крыло” (бузук), которое постепенно переросло в имя народа “туркмен”. Не случайно в эпосе годовалый младенец сам называет свое имя: “Мое имя Огуз - знаменитый царь!”.

Видимо, все эти данные и позволили И.М.Мизиеву сделать вывод: “массагеты, т.е. 100 % туркмены”.

Глупо было бы думать, что на протяжении всей истории состав тюрков-огузов оставался неизменным. В них органически слились тюркоязычные племена Средней Азии, евразийских степей, Монголии, Алтая и земледельческое ираноязычное население. Несмотря на то, что этнические ядра этих племен могли быть неодинаковы, все же большинство из них было, очевидно, очень близко между собой по языку.

Включая в свой состав многие народы, тюрки в течение тысячелетий сохраняли свое этническое имя и единство: “Турк будун йок болмазун” (“Тюркский народ да не уничтожится” - древнетюркская надпись).

Наше исследование является первой попыткой в туркменской науке поднять проблему скифологии, которую мы считаем одной из проблем тюркологии. Мы и не пытались раскрыть ее полностью в одной работе, а хотим обратить на нее внимание туркменских ученых. И если вслед за публикацией последуют отзывы (как положительные, так и отрицательные), мы сочтем свою задачу выполненной.

В заключение, нам хочется привести слова древнего автора Лукреция:

“...Перестань, лишь одной новизны устрашаясь.

Наше ученье умом отвергать, а сначала сужденьем

Острым исследуй его и взвесь; и, коль прав окажусь я,

Сдайся, а если не прав, то восстань и его опровергни”.

О.Гундогдыев, туркменский историк

ДРЕВНИЕ ТУРКМЕНСКИЕ ПЛЕМЕНА ТЕКЕ И ЁМУТ

ТЕКЕ – одно из крупных  туркменских племен. Теке – «козел». Этноним тотемного происхождения. По Абул-гази, Теке – имя родоначальника. Он пишет: «В салорском иле был человек (по имени) Той-Тутмас. Или Теке и Сарык – его потомки (Кононов, Родословная, с. 74). По Г.И.Карпову название возникло в XVI в., а по преданиям, в XI-XII вв. (Карпов, 1942, с. 23, 29). Последняя дата ближе к истине, ибо часть этого племени была переселена в Анатолию из Хорезма и Серахса в начале XIII в. (Еремеев, 1971, с.89), а по другой версии, в XI-XII вв. (Советская этнография, 1935, № 6). В пользу данного предположения можно привести еще факты о том, что этноним таке, теке встречается и у киргизов (Асанбаев, с.158, 180) и в топонимии Казахстана. Туркменский ученый-литературовед А.Бекмурадов связывает этноним теке с хуннским племенем tüke (тукю?). В подтверждение он ссылается на аналогичность военно-административной организации древних хуннов и туркмен-теке (Яш Коммунист, 1985, 20 июля).

ЁМУТ – одно из крупных туркменских племен, разделяющееся на северных (ташаузских) и западных (красноводских) ёмутов. Наиболее правдоподобная версия у Вамбери: йом//йум “множество, куча, сбор” (нем. Menge), т.е. род, племя (Vambery, с. 268, Вамбери, 1891, с. 268), а -ут/-ыт – аффикс собирательности. Мнение Вамбери подтверждается следующими фактами: а) в литературном туркм. языке и его диалектах встречаются слова с основой йум: юмак “клубок”, юмалак “шар”, юмрук “кулак”, юмры “шишка”, юмуртга “яйцо” и т.д. В уйгурском языке йумут “собирать (в кучу)” (Радлов, Т.3. – С.580), а в древнетюрских письменных памятниках йумыгылыг “собранный в итоге” (Др.-тюркские диалекты, с.43), в языке среднеазиатского тефсира йумгы “весь, целый” (Боровков, Тефсир, с.163); б) древних гуннов называли также и ёмутами. Ю.А.Зуев слово гунн переводит как “род, племя” (Зуев, Тамги лошадей). Следовательно, второй вариант этнонима гунн-ёмут также имеет аналогичный смысл.

Абулгази слово ёмут считает именем сына Кулмы, потомка Огурджик-алпа (Кононов, Родословная, с.71). Н.Н.Йомудский пишет, что “йомуды являются нисходящим потомством “одного человека” по имени Йомуд, жившего в конце XII или начале XIII столетия. Он – сын Союн-хана, сына Салыр Газана (Йомудский, с.32).

Источник: С.Атаныязов “Словарь туркменских этнонимов”

О ТУРКМЕНСКОМ ПРОИСХОЖДЕНИИ ДРЕВНИХ АЛАНОВ

С.Атаныязов “Словарь туркменских этнонимов”

Алайонтли — средневековое туркменское племя. Варианты названия: ала-йонтлы, ула-йондлуг, алка-булак алат, алачи, алачин, алан, булак-ат и др. В древнетюркском языке этно­ним означал ‘пеголошадиные’, ‘имею­щие пегих лошадей’: от ала ‘пестрый, пегий’, йонт ‘лошадь’ [Айдаров, 1971 с. 359], -лы — аффикс принадлежности. В китайских документах таньской эпохи и в китайской энциклопедии VIII в. «Тунь-дянь» данный этноним употреблялся в формах элочжи (т. е. алат), алан, хелань, означавших ‘пегая лошадь’ [Зуев, 1962, с. 107— 108]. В древних китайских источни­ках встречается этноним бо-ма, явля­ющийся прямой калькой тюркского алат. Первые известия об алатах в них появляются еще с IV в. В это время алаты обитали на Ордосе и северных склонах Иньшаня. В VII в. часть алатов уже перекочевала на север от Алтая. Какая-то их часть с VIII в. и позже оказалась далеко на западе от Алтая и в результате последующего дробления и этниче­ского взаимодействия с местными племенами утратила прежнюю общ­ность. Отдельные группировки ока­зались втянутыми в сферу огузо-туркменских, печенежских, булгарских и кипчакских этнических связей и, та­ким образом, приняли участие в соз­дании новых этнических коллективов [Зуев, 1962, с. 116]…Махмуд Кашгари употребляет этноним как ула-йондулуг [МИТТ.—Т.1.—С. 309i]; Рашид-ад-Дин —ала-юнтли и считает его третьим сыном Даг-хана, внуком Огуз-хана. Он дает такое толкование этнониму: 'скот его будет хорош [МИТТ. — Т. 1. —С. 501]. Перевод Салар Баба также идентичен этому объяснению: Алай Юнтлы — ‘чтобы его скот вечно был в исправности’ [Салар Баба, с. 53]. У Языджы-оглы такое объяснение слова алайундлу: ‘имеющий пегую лошадь’. Абулгази Ала-йонтлы считает также третьим сыном Таг-хана и переводит антропоним как ала атлы 'имеющий* пегую лошадь’ [Кононов. Родословная, с. 34, 51, 53]. В другой работе Абулгази данное имя употреб­лено в форме Алаюн-атлы [Абулгази, 1906, с. 25—26].

Олам – мелкое туркменское племя (Ходжамбасский р-н и г. Самарканд); тире племени емрели, подразделения даглы. По мненнию многих ученых, оламы и Серахские аламы являются остатками древних аланов или асов, живших в IX-XI вв. на берегу Сарыкамышского озера [Бахтиаров, 1930, с.39-40; Васильева, 1963 ]. Действительно, хорасанские аланы, вошедшие в состав туркменского народа во времена Бируни (973-1050), отличались языком, они говорили на смешанном хорезмияско-печенежском диалекте [Васильева, 1963 ]. Об аланском компоненте туркменского народа [Бартольд. – Т.2. – Ч.1 – С.661; Каррыев и др., 1954,. С. 11; Еремеев, 1980, с. 19 и др.].

В.Бартольд «Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов»

«Туркмены — тюркская народность в Средней Азии. Это имя употреблялось с Ѵ/ХІ в., первоначально в форме персидского множественного числа — туркманан, персидскими историками Гардизи (см. Barthold, Gardïzl, ср. теперь также издание Мухаммеда Назима) и Абу-л-Фазлом Бейхаки в том же значении, что и тюрк. огуз, араб. гузз. Как известно, огузы сначала жили в Монголии, где их упоминают еще орхонские надписи VIII в. Насколько известно, эти огузы назывались только тюрками, а не туркменами; туркмены упоминаются только на западе, впервые (в транскрипции те-го-мен) в китайской энциклопедии VIII в. Тун-дянь, гл. 193 (Hirth, lieber Wolga-Hunnen. S. 263 sq.). По Тун-дянь, слово те-го-мен было другим названием страны Сук-так, т. е. страны аланов, места расселения которых в начале нашей эры доходили на востоке до нижнего течения Сыр-Дарьи, где в ІѴ/Х в. была основная область расселения огузов.»

О.Гундогдыев «Туркмены и народы мира»

«Надо отметить особо, что предки туркмен - алано-асские племена - еще в первых веках новой эры прибыли на Кавказ. Ни один источник не говорит об их ираноязычности. Напротив, армянские и грузинские авторы Средневековья указывали на тюркоязычность аланов-асов, которых они знали под названием овсуров [огузо-туркменское племя авшар] и дигоров».

М.Байрамов «Происхождение туркмен»

«Согласно преданиям о происхождении осетинского народа, родоначальником осетин был Ос-Багатур: данное имя отождествляется с названием одного из осетинских племен «ас», в то время как «багатур» - слово тюркского происхождения («батыр») и означает богатырь. Одного из сыновей Ос-Багатура звали Агуз, т.е. Огуз, а сам этноним «ас» также может происходить от названия «огуз» - огуз-уз-ас. Это неудивительно, ведь алано-асские племена появились на Северном Кавказе именно из Центральной Азии – древней родины огузов. Если обратиться к осетинским именникам и родословным, то О.Гундогдыев со ссылкой на осетинского филолога Ф.Гутнова указывает, что имена осетинских князей и отдельных правителей были, в основном, тюркского и арабского происхождения: Байсагур, Батырбий, Беслан, Елкан, Тенгиз, Элькон, Асгирей, Асланбек, Бикан, Ботас, Полат, Санджар, Туган, Тембулат, Крымгире, Кудаберд, Темирхан, Ханджери, Буриберды и другие. Основываясь на приведенных свидетельствах, можно сделать однозначный вывод о том, что алано-асы, ставшие одним из древних пластов в этногенезе туркмен, были племенами огузо-тюркского (туркменского) происхождения.»

М.Байрамов «Древнее огузо-туркменское племя дюгер»

«Часть огузо-туркменского племени дюгер переселилось на Северный Кавказ. В средневековом  армянском географическом атласе Ашхарацуйц описываются несколько аланских племен (само название «алан» является одним из вариантов произношения названия древнего огузо-туркменского племени алаюнтлы), включая «народ аланов аш-тигор» или просто «народ дикор». Вероятнее всего, под аланским народом «дикор» имеется ввиду огузо-туркменское племя дюгер, северокавказская часть которого ныне является суб-этносом осетин под наименованием «дигорцы». Ираноязычные иронцы, являющиеся другим суб-этносом осетин, не понимают языка дигорцев, что является косвенным подтверждением древнего огузо-туркменского происхождения дигорцев, которых тюркоязычные народы Северного Кавказа так и именуют их - «дюгеры».»