ТУРКМЕНСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ СТРАНЫ ОГУЗОВ В X В.

Исторические сведения, которыми мы располагаем, о туркменском населении в стране огузов весьма скудны. Туркменами, как говорилось ранее, именовалась часть огузов и других тюрок, смешавшихся с потомками древнего индоевропейского населения Средней Азии {В китайских источниках VIII—начала IX в. упоминается страна Тё-ку-мёнг, вероятно располагавшаяся в Семиречье; само название этой страны, вероятно, связано с именем "туркмен" (21)}. Само название "туркмен" появляется главным образом в ареале расселения огузов, принявших ислам (13; 511; 25).

Первые сведения о туркменах X в. содержатся в труде Макдиси, который в своем "Ахсан ат-такасим" при описании Исфиджабского округа сообщает о двух городах — Баладже и Барукете {В рукописных списках труда Макдиси имеются следующие варианты: Иладжи, Барукет, Барфкет, Барукат (555)}. Обращает на себя внимание, что первая из этих крепостей упоминается в перечне населенных пунктов, расположенных к северо-востоку от Исфиджаба. "Баладж, — пишет Макдиси, — небольшой город, стены которого уже разрушены; соборная мечеть (города) — среди базара" (265, с. 185; 555, с. 274).

Местоположение Баладжа и Барукета трудно установить по тексту Макдиси, но существует предположение, что они были расположены в Семиречье (66). В "Ахсан ат-такасим" Баладж и Барукет названы после Саурана, Турар-Зераха н Шагильджана (43; 80; 210). Макдиси сообщает, что Барукет в отличие от Баладжа являлся большим городом {Барукет, описываемый Макдиси, возможно, соответствует Барнкету, упоминаемому в труде Идриси}, Баладж и Барукет служили пограничными крепостями пробив туркмен, которые приняли ислам (265, с. 185).

Наряду с этими городами, Макдиси упоминает Орду, который лежал к востоку от Мерке (555, с. 275). Последний соответствует нынешнему районному центру Мерке Джамбульской области Казахской ССР (432, с. 76). Крепость Орду, по словам Макдиси, имела оборонительные стены и наполненный водой ров. В центре этого городка, являвшегося резиденцией "царя" туркмен, возвышалась цитадель с дворцом правителя.

Орду, по мнению А. Н. Бернштама, соответствует развалинам у села Красная речка в 30 км к востоку от г. Фрунзе. Городище представляет собой довольно сложный комплекс различных построек. Расположено оно на левом берегу реки Чу. В юго-восточной приподнятой части городища помещена цитадель. Развалины обнесены двойным рядом стен, а в западном углу — дополнительным прямоугольным валом (80; 432).

В последние годы советскими историками проделана большая работа по уточнению археологической карты Северной Киргизии и Южного Казахстана (28; 43; 210). Пересмотрены многие выдвинутые ранее отождествления современных руин с упоминаемыми в средневековых источниках поселениями Чу и Таласа (228; 229; 356; ср. 541). В свете этих исследований трудно положиться на идентификацию Орду с городищем Красная речка.

Нам представляется более верной и обоснованной локализация Орду в долине правобережья реки Чу, против Кастекского перевала (250, с. 22). Здесь находятся развалины старого городища, лежащего у селения Кара-Конуз Курдайского района Джамбульской области. Это городище принадлежит к особому типу поселений тюркоязычных племен Средней Азии и Казахстана. Отличительной чертой таких поселений кочевников и полукочевников были небольшие размеры, наличие глинобитных стен с башнями и рвом. Подобные укрепленные замки служили летними ставками ханов или их наместников (250, с. 22).

Городище у села Кара-Конуз более соответствует известию Макдиси о крепости Орду, лежащей к востоку от Мерке. Следует также обратить внимание на тот факт, что это поселение расположено не на левом, как Красная речка, а на правом берегу реки Чу. Это вполне согласуется с рассказом Идриси о городе Хийаме, который находился на правобережье Рузы. Отсюда можно предположить, что крепость Орду соответствует Хийаму, описываемому в труде Идриси.

В "Китаб Руджар" говорится, что Хийам представлял собой небольшой, но сильно укрепленный город. Это перекликается с известием Макдиси о крепости Орду, которая являлась "маленьким городом", обнесенным стенами и рвом. В описании обоих населенных пунктов совпадает и другая весьма существенная деталь. Идриси называет Хийам "главным городом", а Макдиси характеризует Орду как "царскую" резиденцию. Разница состоит лишь в том, что в первом случае говорится об огузах, а во второй — о туркменах.

Однако подобное расхождение, по-видимому, можно объяснить разновременным происхождением рассматриваемых исторических сведений. Возможно, за это время в данном районе произошли существенные перемены. Местное тюркоязычное население, в основном состоявшее из огузов, было обращено в ислам. Хийам — былой центр независимых хандагов, — вероятно, попал в сферу политического влияния саманидов Мавераннахра. В "Ахсан ат-такасим" отмечается, что правитель Орду находился уже в зависимости от наместника Исфиджаба. Туркменский "царь" посылал регулярно из Орду "подарки" этому саманидскому вассалу (555, с. 275). Эти факты дают основание полагать, что саманидам удалось подчинить своему влиянию часть огузов Западного Джетысу. Смешавшиеся с ираноязычным населением и подвергшиеся исламизации огузы, очевидно, стали именоваться "туркменами".

Макдиси говорит о принятии мусульманской религии туркменами, жившими в окрестностях Баладжа и Барукета. Между тем именно такие исламизированные и смешавшиеся с "мусульманским" населением огузы, как сообщает Бируни, назывались туркменами. "В прежнее время, — пишет он, — любой из тюрок-гузов, кто принимал ислам и смешивался с мусульманами, становился переводчиком между теми и другими, так что, когда какой-нибудь гуз принимал ислам, гузы говорили: он стал туркменом, а мусульмане говорили, что в их число вошел туркмен, то есть похожий на тюрка" (16, с. 193; 13, с. 20). Это название, возможно, распространялось и на отдельные метисированные группы принявших ислам тюрок Западного Семиречья, Исфиджаба и Шаша (711; 712; 626). В указанных областях отмечаются "мирные" тюрки-мусульмане, ведшие кочевой и полуоседлый образ жизни. Одна из таких групп обитала между Фарабом, Кенджиде и Шашем, где имелись хорошие пастбища и выпасы для скота {Эти сведения приведены в труде Ибн Хаукала и других средневековых авторов (450, л. 24; 611, с. 117)}. Здесь кочевало около тысячи семей исламизированных тюрок {Персидская редакция труда Истахри добавляет, что эти тюрки никому не подчинялись (406, л. 144; 670, с.204)}, живших в шатрах и не имевших никаких построек (783, с. 391). Наличие "мирных" тюрок отмечается и в пределах Сюткента (611, с. 117). Среди этих тюрок, судя по данным Идриси, преобладали огузы (583, II, с. 208).

Исламизированные огузы, а также карлуки, жившие в пределах Шашской и Исфиджабской областей, являлись газиями — борцами за веру (670, с. 264). Вероятно, они постепенно смешались с аборигенным населением и частично перешли на оседлый образ жизни. Характерно, что в персидской версии Истахри указывается на расположение в Келесской степи Гузского селения. Следует также учесть палеоантропологические материалы, добытые в погребениях тюрок нынешней Чимкентской области. А. Н. Бернштамом на среднем течении Сыр-Дарьи раскопаны огузские могильники Сасык-Булака. В этих погребениях найдены черепа, являющиеся европеоидными, долихокранными с примесью монголоидных черт (113, с. 135, 136). Все это дает основание полагать, что в X в. туркменами назывались метисированные и обращенные в ислам этнические группы, в основном огузского происхождения, жившие в Западном Семиречье и районах, прилегающих к бассейну среднего течения реки Сыр-Дарьи.

Из книги С.Агаджанова "Очерки истории огузов и туркмен Средней Азии в IX-XIII вв."